|
|||||||||||||||
Эка важность – больше ста!
Лишь бы кровь была густа! Говорят, любви покорны Все буквально возраста! Л. Филатов «Про Федотастрельца, удалого молодца» Если бы кто-нибудь из прихвостней сейчас заглянул в покои Гнарла (а ему, советнику Повелителя, полагаются именно покои, а не маленькая комнатенка, как рядовому слуге), то не поверил бы своим глазам. Суровый и мудрый старец, который не только прихвостням отвешивал оплеухи направо и налево (посохом), но и самому Темному Владыке мог дать подзатыльник (только на словах, конечно), сидя за столом, чтото старательно выводил изрядно обкусанным пером, при этом высунув язык от усердия и как мальчишка болтая ногой. Изредка его уши вздрагивали, а колечки в них издавали тихий звон. Время от времени Гнарл останавливался, оглядывал написанное, все перечеркивал и, подняв глаза (в которых застыла какая¬то совершенно не свойственная ему мечтательность) к потолку, задумывался. Потом принимался за работу снова. Под столом уже валялось несколько смятых листов пергамента. Иногда он вскакивал с кресла и принимался расхаживать из угла в угол, заложив руки за спину, не переставая тихонько бубнить что-то себе под нос. Гнарл настолько увлекся, что не слышал, как скрипнула дверь и в его покои, звеня бубенцами на колпаке, ввалился шут. Он прошелся колесом, попрыгал на одной ноге и проорал прямо в лицо Гнарлу: «Ваша Премудрость, Темный Владыка приказывает Вам явиться в кузницу к Гиблету!» Гнарл рассеянно кивнул, прихватил с собой перо и фигурно вырезанный кусочек пергамента и направился к выходу. Шут последовал за ним, с интересом прислушиваясь к бормотанию. Он даже зажал ладонями бубенчики колпака, чтобы они не мешали своим звоном. Иногда он отчетливо разбирал некоторые пары слов: «роза-угроза», «страсть-пасть»... Ну, или чтото в этом духе. Так они и добрались до кузницы. Но если шут остановился в дверях, то Гнарл продолжал идти вперед. Он увлеченно что-то записывал в свой пергамент (кажется, его наконецто осенило) и потому не услышал громового окрика Повелителя, не почувствовал жара, исходящего от огромного чана с расплавленным металлом, от падения в который его отделяло всего несколько шагов… Трудно казать, что получилось бы у Гиблета в итоге, если бы Гнарл свалился в плавильню: может быть болтающий без умолку меч, способный заговорить противника до смерти, или топор-философ… Но, к счастью, этого не произошло. Все так же, не замечая ничего вокруг, Гнарл шагнул в пропасть и… повис, удерживаемый мощной рукой Повелителя за воротник плаща, словно котенок за шкирку. – Гнарл, проснись! – прорычал Властелин и встряхнул старого прихвостня так, что тот выронил перо и пергамент. – А? Что? Вы звали меня, Повелитель? – Гнарл часто заморгал глазами, как будто и в самом деле его разбудили. – Что это? – спросил Темный Владыка, указывая на пергамент. Прихвостень сконфуженно молчал. Гиблет раскрыл пасть от удивления – он еще никогда не видел Гнарла в таком состоянии. Но тут подбежал шут, схватил пергамент, повертел так и эдак и проорал: – Ба! Да это же валентинка! «О, несравненная Джуно…», – начал он декламировать, кривляясь и строя рожи. Впрочем, больше ничего он прочесть не успел – мощная затрещина от Повелителя заставила его заткнуться. Темный Владыка повернулся к Гнарлу, глаза его сузились и недобро сверкнули: – Та-ак, – зловеще протянул он, – стало быть, тебя, старый греховодник, на романтику потянуло? Седая бороденка имеется, так теперь еще и бес в ребро? Я позвал тебя, чтобы уточнить рецепт выплавки нового оружия, осталось добавить последний ингредиент, а ты чуть все не испортил! Тоже мне, Ромео выискался. Повелитель вырвал у притихшего шута валентинку, скомкал и сжег в ладони. «Только этого мне и не хватало, – с досадой подумал он. – Старый хрыч, песок из одного места сыплется, а туда же… Совсем голову потерял, как юнец безусый. И ведь не абы на кого заглядывается. А что если за ним и остальных прихвостней на амаурные подвиги потянет? Вместо того чтобы калечить, убивать и разрушать, они примутся ухлстывать за девицами из Нордберга да жирным феям из Убежища ромашки раздаривать (кстати, прецедент-то уже имеется)... Этак я не только все ценные кадры растеряю, вообще мир завоевывать не с кем будет!» Темный Владыка очнулся от невеселых дум, поставил Гнарла на ноги и сказал: – Ступай к себе и напиши от моего имени указ: День святого Валентина – под запретом. Тот, кого застанут за изготовлением валентинки, подвергнется лютой казни! Такой, что даже Мортис потом не воскресит! © Морли Дотс Рассказ публиковался в OverNews №5 Полное или частичное цитирование данного материала допустимо только с письменного разрешения Администрации сайта |
|
||||||||||||||
OVERLORD: Клуб Темных Властелииниов © 2017 Полное или частичное цитирование материалов сайта допустимо только при наличии активной гиперссылки на источник. |